НАШЕСТВИЕ РЕВИЗОРОВ

Знаменитая пьеса Н. Гоголя "Ревизор" заканчивается немой сценой. Окаменеть уездных чиновников заставила информация о прибытии настоящего ревизора. С тех пор немногое изменилось, и сегодня прибытие ревизора заставляет трепетать сотрудников государственных и частных предприятий. А теперь представьте себе реакцию социологов НИСЭПИ, зафиксировавших в июне массовое нашествие народных контролеров, пытающихся подвергнуть ревизии результаты четвертых президентских выборов.

Посудите сами, согласно декабрьскому опросу, проведенному по горячим следам, за А. Лукашенко проголосовало 51.1% респондентов. В июне подтвердило свое голосование за белорусского "батьку" только 37% (в марте – 46.6%). Отметим, что в своей поддержке А. Лукашенко образца 2006 г. призналось 40.6%. На первый взгляд, это логично. В 2006 г. уровень электоральной поддержки А. Лукашенко был выше – 58.2%, однако не следует забывать, что за пять лет, отделивших четвертые президентские выборы от третьих, произошло естественное обновление электората.

Достаточно массовый отказ респондентов подтвердить свое голосования за А. Лукашенко наблюдается впервые. Попытка объяснить выявленный феномен популярным в оппозиционной среде "фактором страха" в данном случае мало чем поможет, т.к. речь идет о занижении рейтинга А. Лукашенко, а не представителей оппозиции. Тем не менее "фактор страха", но вывернутый наизнанку, явно проявился. Не случайно 7.6% респондентов не захотели отвечать на вопрос по поводу голосования в декабре 2010 г.

Своеобразной ревизии были подвергнуты в июне практически все вопросы, связанные с четвертыми президентскими выборами. Обратимся к табл.  1. Как известно, оппозиция не признала официальные результаты голосования, полагая, что 19 декабря не был выявлен победитель. Отсюда требование проведения второго тура. В декабре соотношение согласных/несогласных с победой А. Лукашенко в первом туре составило 2.5. Через полгода оно сократилось до 1.5. Следует обратить внимание на сокращение доли респондентов, затруднившихся с ответом.

Прозрение наступает и относительно веры в то, что президентские выборы были свободными и справедливыми (табл. 2). В 2006 г. превосходство "верующих" над скептиками было подавляющим. В 2010 г. доля первых сократилась на 6.8 пункта, доля вторых, напротив, возросла на 5.1 пункта. В июне в ходе ревизии декабрьские оценки были пересмотрены. В результате доли "верующих" и скептиков практически сравнялись.

От несколько абстрактных для массового человека понятий "свобода" и "справедливость" перейдем к более приземленному понятию "фальсификация" (табл. 3). Сумма двух первых строчек второй колонки дает нам 62.6%, а третьей колонки – 46.3%. Общая потеря составила 16.3 пункта – это заметно выше, чем в предыдущем случае (11.2 пункта), причем основное снижение произошло по первой строчке ("Однозначно действительными").

Популярность темы раскола белорусского общества после силового подавления акции протеста на площади Независимости 19 декабря заметно возросла среди белорусских экспертов. Сам А. Лукашенко с наличием/отсутствием раскола так и не определился. Он то обращается в новогоднюю ночь отдельно к "меньшинству" и "большинству", то снова возвращается к привычной для себя формуле "Мы – единый народ!" (Послание-2011). Общественному мнению подобная непоследовательность не свойственна. Обратимся к табл. 4. В трех первых колонках отражены результаты опросов, проведенных после завершения президентских выборов. В декабре 2010 г. победу А. Лукашенко оценили в качестве фактора, углубляющего раскол белорусского общества, более трети респондентов (35.3%). Все шесть месяцев, прошедших после президентских выборов, были заполнены медийной активностью главы государства. Результат этой активности отражен в четвертой колонке. И в данном случае "меньшинство" трансформировалось в "большинство", и наоборот.

Принято считать, что белорусское общество может находиться в двух состояниях – в спящем и в возбужденном. Уровень возбуждения общества (подобно уровню возбуждения отдельно взятого человека) может колебаться в широких пределах. В начале 90-х годов прошлого века наблюдался максимум, сравнимый по амплитуде с возбуждением 17-го года. И в первом и во втором случаях общественное возбуждение было порождено распадом государственности.

В ходе президентских кампаний также фиксируется общественное возбуждение. Белорусы выбирают не президента, белорусы выбирают судьбу. Как же тут не возбудиться! Однако степень возбуждения при этом не выходит за разумные пределы, и после завершения выборов общество довольно быстро возвращается в состояние привычной спячки. Эта отработанная схема в 2011 г. дала сбой. Выборы прошли, а возбуждение не только не спало, но стало нарастать. Ревизия результатов выборов – один из индикаторов данного сбоя.